Производители мяса ищут альтернативные стратегии развития. "Агроинвестор". 4 марта 2016

Николай Лычев, главный редактор журнала "Агроинвестор", об альтернативных стратегиях развития для мясных агрохолдингов
«Посмотрите, что происходит за окном», — эту фразу произнес мне топ-менеджер одного из крупнейших мясных агрохолдингов, раздумчиво рассматривая центр зимней Москвы сквозь панорамное стекло высотки бизнес-центра. «Единственной возможностью расти и зарабатывать, — подытожил он, — теперь остается экспорт».
За окном было не здорово: в слякотной оттепели хмурилось небо, мрачно смотрели столичные высотки, а размытый где-то вдали Кремль и вовсе выглядел почти миражом. Но разговор у нас был о погоде не на улице, а в экономике, о том, что происходит вне успешной компании и что обязательно повлияет на бизнес, если ничего не предпринять. При рублевой выручке — рост валютных затрат и финансовых рисков, подорожавшие заемные деньги. Раскручивание инфляции, которую уже не получается переложить в затраты и на потребителя. Снижение доходов населения и вместе с ними — сокращение потребления мяса. Сокращающиеся на глазах возможности простого органического роста. При этом продолжается увеличение мощностей птицефабрик, свинокомплексов, а рынок ждет ослабления цен на свинину, как ранее получилось с бройлером. Как минимум среднесрочное снижение маржи: уже нельзя заработать 30?40% по EBITDA на свинине, и нет уверенности, будет ли когда-нибудь снова можно.
Почти все производители мяса, с которыми я общаюсь, ищут альтернативные стратегии развития в дополнение к тем, что есть. Я не беру простые решения: вертикальную интеграцию, глубокую переработку, свои торговые точки и т. д. Альтернатива — это про новые подходы к бизнесу, которых не было раньше. Первая из них — тестирование экспортных каналов, о котором сказал мой визави. Об этом я слышу чаще всего. Компании, начавшие поставлять субпродукты и категорийное мясо в другие страны, признаются, что это тяжелый хлеб. Сертификация, логистика, брендирование, общение с местными контрагентами, другой менталитет, иной уровень требований к качеству и при этом — кратно более высокая конкуренция, чем у нас. Обороты экспортного бизнеса, и тем более бенефиты от него, пока несопоставимы с расходами времени, денег и других ресурсов на эти проекты. Но такие игроки, как «Черкизово», «Мираторг», «Дамате», «Ресурс» и «Акашевская», работают на перспективу. Экспорт — это и новые рынки, когда сокращается свой, и валютная выручка при легковесном рубле, и добавленная стоимость: замороженные тушки птицы и свиньи в живом весе за рубежом мало кому нужны.
Вторая альтернатива — создание добавленной стоимости внутри страны. Где-то 10 лет назад по этому пути пошли птицефабрики, а теперь начинают идти свиноводы. Все чаще запускаются мощности, позволяющие делать не только охлажденные полутуши, то есть монопродукт, но и крупные куски b2b для переработчиков и сегмента HoReСa. На розничный рынок вместо кусков no-name пытаются выводить торговые марки. Последний пример мы видели в феврале, когда свой первый розничный бренд представила «Русагро».
Оправданность третьего пути вызывает сомнения. Он слишком напоминает непродуманную интеграцию разношерстных активов в нулевые годы, но он есть. Это производство альтернативных агропродуктов, то есть не мяса. Причем продуктов, не входящих, в отличие от зерна, комбикорма или инкубационного яйца, в мясные интеграционные цепочки. Знаю примеры начала таких производств в последние года два-три, когда спрос на мясо вышел на плато. Свино- и птицеводы пробуют заниматься молочным животноводством, рыбоводством, тепличным овощеводством, даже выращиванием семечковых и косточковых фруктов — яблока, сливы, груш.
Что получится — посмотрим. У экспорта несравнимо большие перспективы.