Замглавы Минфина — РБК: льготной ипотеки хватит на 230 тыс. кредитов. "РосБизнесКонсалтинг". 20 марта 2015

Замминистра финансов Алексей Моисеев рассказал РБК о субсидировании ставки по ипотечным кредитам, валютной ипотеке, помощи банкам через ОФЗ и национальной платежной системе
Правительство запустило программу поддержки ипотеки, в рамках которой банки получают субсидии, компенсирующие слишком высокую процентную ставку. О том, как будет работать эта программа, РБК рассказал замминистра финансов Алексей Моисеев. Моисеев также отвечает за пенсионные накопления, но эту тему он обсуждать отказался, сославшись на-то, что на его уровне ее обсуждение закончено и теперь мнение есть только у вышестоящего руководства.
230 тысяч кредитов
— Мы когда писали заметку про субсидирование ипотечной ставки, у нас возник такой вопрос: когда ключевая ставка упадет до 9,5% и субсидирование прекратится, банки часть платежа переложат на заемщика или как?
— На протяжении всей жизни кредита, а это может быть 20 лет, ставка для заемщика остается неизменной, если только он сам не захочет ее поменять, например, рефинансировав кредит в другом банке. Если гражданин это сделает, — то мы будем свободны от него, а он от нас. Но если гражданин продолжает жить с этим кредитом, его ставка всегда будет 12%. Когда ставка опустится до 8,5%, мы прекратим субсидирование.
— Новых кредитов?
— Новые кредиты мы прекращаем субсидировать с 1 марта 2016 года при любой ставке: 5% или 50%, программа заканчивается. Она может быть продлена решением правительства. Но по тем кредитам, которые выданы до 1 марта 2016 года, мы будем выдавать субсидии до конца жизни кредита. Размер субсидии будет зависеть от размера ставки: если она будет 5%, субсидия будет равна нулю.
— Но есть шанс, что ставка будет низкой, например, Goldman Sachs уже прогнозирует инфляцию на будущий год в 4%. Вы сможете не очень много денег потратить.
— Мы на это очень надеемся. Эта программа — не самоцель. Она родилась, потому что к нам пришли застройщики и сказали, что банки дают ипотеку под 17%, которую никто не берет, и стройка встала. Программа направлена на-то, чтобы убрать дисбаланс, возникший на финансовых рынках в результате событий четвертого квартала прошлого года.
— Меня удивляет лоббистская сила застройщиков. Они всегда первые получают помощь в кризис.
— Нет, они еще ничего не получили, а вот сельское хозяйство уже получило. Проблема девелоперов в том, что у них очень высокий рычаг: они сами закредитованы и их покупатели закредитованы, поэтому как только возникают проблемы, они получают двойной удар. Во всем мире застройщикам и банкам помогают всегда в первую очередь.
— Двадцати миллиардов, выделенных на субсидирование ипотечной ставки, хватит?
— На этот год хватит. Мы запускаем программу буквально сегодня, застройщики и банки заполнят заявления и могут начинать кредитовать, мы им будем компенсировать в конце каждого месяца по фактической выдаче. Кредиты начнут копиться только со второго квартала. Пока люди узнают, что это за программа. Двадцать миллиардов рассчитаны на 12 месяцев, но у нас их уже 9 (первый квартал уже прошел).
— Не планируете расширять эту программу?
— Это не исключено.
— Есть у вас расчеты, как эта программа подействует на ВВП?
— Воздействие на ВВП не считали, но это позволит построить 12 млн кв метров, — то есть выдать 230 тыс. кредитов.
— Это много или мало?
— Это четверть ипотеки, а если говорить про новостройки — то 70%.
Валютная ипотека
— А есть ли подвижки в деле помощи валютным ипотечным заемщикам? А-то газеты уже сообщают страшные новости про выселение матерей с детьми из единственных квартир.
— Я уверен, что есть такие случаи, они нас очень расстраивают. Но есть и не менее печальные случаи, когда граждане с рублевой ипотекой теряют работу, а это и происходит в регионах сейчас. Наш подход такой: есть АИЖК, у них есть свои деньги, им выделяется дополнительно 4,5 млрд руб., они должны помогать не валютным ипотечным заемщикам, а гражданам в тяжелой жизненной ситуации. Среди валютных ипотечников есть люди, которым действительно нужна помощь, а есть и те, у кого валютные доходы. Мы этим занимаемся, я не просто так говорю.
— Расскажите, что вы обнаружили.
— Есть две категории людей. Одни брали свои валютные кредиты до 2007 года, к этой категории относится большинство людей, у которых возникла проблема. Но есть и те, кто брали валютную ипотеку даже в 2014 году. К ним относятся те, у кого есть валютные доходы, например, работающие в иностранных компаниях, и те, кто берет валютную ипотеку, чтобы сдавать квартиру иностранным дипломатам и гражданам и получать от них оплату в валюте.
— Вы уверены, что других категорий валютных ипотечных заемщиков нет?
— Эти — основные.
— Я знаю нескольких ипотечных заемщиков, которые взяли кредит в 2014 году, и они не относятся ни к одной из описанных вами категорий. Их мотив — низкая ставка.
— Таких людей несколько сотен, хотя нам важен каждый человек. Иногда люди оказываются в тяжелой ситуации, им надо помогать, а иногда они работают на высокооплачиваемой работе и вполне могут заплатить за свои ошибки. Мы должны помогать не по принципу наличия или отсутствия валютной ипотеки, а по факту того, что у них нет денег. В этом смысле эти люди ничем не отличаются от тех, кто взял рублевую ипотеку и не может платить потому что потерял работу или его бизнес закрылся. На наш взгляд, мы должны помогать людям, которые попали в тяжелое положение. Проблема нашей социальной поддержки в ее безадресности: на детское пособие имеет право каждый, у кого есть ребенок, вне зависимости от того, зарабатывает он миллион рублей или 10 тыс. руб. Если мы поможем всем валютным ипотечникам, — то дадим деньги тем, кто не заметил колебания курса, но упустим тех, кто оказался в тяжелом положении, но не попал в эту категорию.
— Мы слышали, что Минэк поставил чуть ли не ультиматум банкам в феврале: или вы решите проблемы с валютными ипотечными заемщиками или мы примем самый жесткий закон. Было такое?
— Нет, не слышал такого.
— Но банки начали предлагать какие-то решения…
— Центральный банк работает. Мы в этом не участвуем.
— Зачем понадобилось сливать АИЖК и РЖС?
— Спросите Минстрой.
— Кто возглавит эту структуру, есть кандидат?
— Есть.
— Кто это?
— Это не я.
Помощь банкам
— Банкиры очень недовольны тем, что условием получения ОФЗ является ограничение на рост фонда оплаты труда. Знаете про это?
— Да, я слышал об этом. Это периодически обсуждалось на разных уровнях, но пока решено оставить все как есть. За этим ограничением стоит понятная идея: попытка стимулировать банки к ограничению издержек, чтобы они могли увеличить прибыль и направить ее на капитализацию. Поэтому мы ограничиваем и выплату дивидендов.
— А скажите, как в список банков, получивших право на ОФЗ, попал банк "Югра"?
— По формальным признакам. Его капитал больше 25 млрд руб. В программу попали все банки с капиталом более 25 млрд руб. и которые могут гарантировать нам, что не будут ограничивать кредитование российских юридических лиц. То есть, те, у кого нет иностранных акционеров. Но их еще должен проверить Банк России. Пока никому не отказали, решение принято по четырем, по остальным решение будет принято в будущем — может быть к концу следующей недели, или через одну.
— То есть проблема уже не такая острая?
— Нас ругают за-то, что мы медленно все делаем, но и банки не торопятся, а ждут принятия закона, который разрешит учитывать ОФЗ в капитале первого уровня.
— Идея банка плохих долгов умерла?
— Некоторые идеи умирают, а потом оказывается, что они живее всех живых.
Платежная система и рейтинговые агентства
— С 1 апреля должна заработать национальная платежная система. Есть ощущение, что полноценно протестировать ее не успеют.
— Глава Центрального банка России сказала нам, что они все сделали. У нас нет возможности это проверить, но никаких тревожных сигналов не поступало.
— Банки говорят, что они только начали тестировать работу Visa, а на тест нужно два месяца.
— Есть закон, который был принят, он отдает все полномочия Банку России.
— У вас есть определенная позиция по рейтинговым агентствам. Как продвигается дело с созданием российских аналогов большой тройки?
— Есть правительственный законопроект, я ожидаю, что мы в эту сессию продвинемся.
— А вы верите в-то, что проблему репутации рейтингового агентства можно решить законопроектом?
— В том числе. Репутация — это, в первую очередь, когда тебе доверяют. Доверять можно на основании веры тем людям, которые рейтингуют, а можно на основании веры регулятору, который над ними надзирает. Закон дает регулятору широкие полномочи: он может проверить и выдать предписания, если агентство их выполнит, регулятор может считать на этом основании, что агентство дает качественные рейтинги. Это послужит на пользу репутации агентства. А если регулятор еще и включит рейтинговое агентство в свои списки, а мы — в свои, -то и с репутацией все будет хорошо.
— Они пока одно включили.
— Да, а мы — никого.
— Почему?
— Потому что пока нет закона. Банк России принимает решение в отношении собственных денег на основании информации, которую он получил. У нас нет возможности проверить агентство своими силами, а оценка ЦБ правомочна только для него. Для бюджетных денег мы не можем взять эту оценку. Когда будет закон, мы сможем включить и в наши списки.
— А история с совместным агентством с Китаем заглохла?
— Тянется в вялом режиме. Но китайцы очень долго принимают решения.

[Error] 
Call to undefined function module_ball_fu() (0)
/home/bitrix/www/php/print_news.php:233