Искушение совершенством. "Эксперт". №4 2023
24.01.2023 в 17:25 | Эксперт | Advis.ru
Идеям легализации и последующей коммерциализации сферы «ремонта» генома человека не один десяток лет. Но именно сейчас, в связи с бурным развитием генетики, все острее звучит вопрос: можно ли править гены эмбрионов по вкусу родителей (или государств), желающих на уровне ДНК гарантировать повышенную конкурентоспособность своим детям (или нации) и готовых платить за их «генетическое превосходство»? В статье «Сверхчеловек: попытка не испугаться» авторы призывают открыть путь воплощению футурологической концепции, предвещающей создание сверхчеловека с «улучшенными» генами. Но это, конечно, провокация.
Есть как минимум три причины, почему это невозможно осуществить в обозримом будущем и желательно не осуществлять никогда. Первая — технологическая. Имеющиеся инструменты редактирования, при всем их очевидном прогрессе, не гарантируют нужных эффектов исправления «плохой наследственности». Тонкие в лабораторных условиях генные редакторы могут давать сбои в реальном применении, что может привести к непредсказуемым побочным эффектам. В трех независимых исследованиях, проведенных в Институте им. Фрэнсиса Крика в Лондоне, Колумбийском университете в Нью-Йорке и Орегонском медицинском университете в Портленде, показано, что во время восстановления ДНК после вмешательства CRISPR-Cas9 в значительном проценте случаев разрез затягивается с ошибкой: может возникать перетасовка букв генома или даже исчезнуть часть хромосомы. Это крайне рискованный сценарий для пациента без жизненно важных показаний к оперативному вмешательству в уже настроенную генетическую программу. Кроме того, избавиться от предрасположенностей ко всем заболеваниям, существенно влияющим на качество жизни (кажется, этого хотят на первом этапе адепты искусственного ускорения эволюции?), с помощью генетической правки не получится, так как аллели, призванные снизить риск развития одних патологий, часто увеличивают риск возникновения других. Распространенный вариант гена SLC39A8, например, защищает человека от гипертонии и болезни Паркинсона, но увеличивает шанс развития у него болезни Крона и ожирения. Его влияние на многие другие заболевания и взаимодействие с другими генами остается неизвестным, не говоря уже о том, как отзовутся совершенно новые генетические конструкции в последующих поколениях. Увлекшись подобными экспериментами, вместо здоровых и успешных людей можно нечаянно вывести вид «неведомых зверушек» и завести в тупик эволюцию. Причем ее жертвами станут те, кто в час икс не имел возможности влиять на принятие решения о своей генетической судьбе, поскольку был лишь клеткой, помещенной в чашку Петри.
Вторая причина — практическая. Авторы статьи явно преувеличивают коммерческие перспективы воображаемого массового рынка услуг по генному редактированию эмбрионов в пользу их особых талантов или упорства в достижении целей. Свойство товара, то есть заказанной модификации, дающей, к примеру, фору в определенных видах деятельности или нужную черту характера, невозможно проверить в момент покупки и весьма проблематично подогнать под какой-либо гарантийный срок и стандарт качества. Это пластические хирурги в Таиланде могут быстро продать результат работы, так как их результат налицо (а также на другие видимые и осязаемые части тела). В случае с корректировкой «конкурентных» генов никто точно не скажет, когда и в каком виде проявятся правки и что делать, если с новой «прошивкой» пациент не станет лучше и счастливее, а может, и вовсе будет изгоем. Кому предъявлять счета, если человек, например, с полезным для спорта геном агрессии станет гангстером, а с высоким IQ — сбежавшим от цивилизации фриком? Пример с Дороном Блейком, который получил в результате эксперимента по человеческой «селекции» непомерно высокий коэффициент интеллекта, красноречиво показывает, что «оптимальная вариация» гена даже по одной хорошо известной позиции не дает уверенности в эффективности инвестиций в «дизайнерских» людей.
Третья причина — этическая. Если представить, что когда-нибудь технологии позволят создать человека с совершенными ДНК-настройками и это, разумеется, будет доступно далеко не всем — сбудутся самые мрачные прогнозы о бесславном завершении эпохи Homo sapiens. Помните страхи Стивена Хокинга о расе самопрограммируемых людей, которые по закону джунглей заставят самоустраниться своих сородичей с обычным, немодифицированным геномом? Вы и правда мечтаете о такой эволюции, даже если думаете, что попадете в «высшую касту»?
Миллионы лет своего развития человечество шло к существующему ныне разнообразию людей, которое выражается в разных темпераментах, физических возможностях, внешности, интересах, способностях переносить жару и холод, пристрастиях к разным видам деятельности и даже политических взглядах. Мы стремимся к совершенству через упорный труд, неуемное любопытство, страстную сердечную молитву — и чувствуем драйв жизни, раз за разом создавая свою улучшенную копию. Станем ли мы счастливее, если получим на старте «имплант превосходства»? Или будем никчемными, глубоко несчастными людьми с идеальными ДНК? Отказаться от удивительного наследия эволюции в угоду чьим-то сиюминутным представлениям о «лучшем дизайне» будет непростительной и непоправимой ошибкой. Нужно ли тогда бороться за сохранение исчезающих видов животных и растений, если с легкостью можно вычеркнуть из истории самих себя?
Одновременно стоит признать: авторы статьи правы в том, что наука стремительно приближается к рубежу, на котором открывается возможность исправлять заложенные в геноме человека «ошибки природы», и на этом фоне градус дискуссии о гранях допустимого при вмешательстве в человеческую ДНК будет нарастать. В наступившем 2023 году, с большой долей вероятности, в медицинскую практику впервые войдет CRISPR-терапия нескольких видов мышечных дистрофий и двух генетических заболеваний крови — бета-талассемии и серповидно-клеточной анемии. В России, в обход законодательно утвержденных правил классических медицинских экспериментов, впервые будет введен специальный режим тестирования генного препарата против наследственной слепоты. Перспективы методик исправления мутаций в человеческих генах сегодня связывают с надеждой на излечение редких генетических патологий, не поддающихся традиционной терапии. Это далеко не пик могущества генетиков, а первые шаги, за которыми, хочется верить, последует избавление человечества от мучительных и фатальных наследственных болезней, но не воплощение пророчеств антиутопии.
Есть как минимум три причины, почему это невозможно осуществить в обозримом будущем и желательно не осуществлять никогда. Первая — технологическая. Имеющиеся инструменты редактирования, при всем их очевидном прогрессе, не гарантируют нужных эффектов исправления «плохой наследственности». Тонкие в лабораторных условиях генные редакторы могут давать сбои в реальном применении, что может привести к непредсказуемым побочным эффектам. В трех независимых исследованиях, проведенных в Институте им. Фрэнсиса Крика в Лондоне, Колумбийском университете в Нью-Йорке и Орегонском медицинском университете в Портленде, показано, что во время восстановления ДНК после вмешательства CRISPR-Cas9 в значительном проценте случаев разрез затягивается с ошибкой: может возникать перетасовка букв генома или даже исчезнуть часть хромосомы. Это крайне рискованный сценарий для пациента без жизненно важных показаний к оперативному вмешательству в уже настроенную генетическую программу. Кроме того, избавиться от предрасположенностей ко всем заболеваниям, существенно влияющим на качество жизни (кажется, этого хотят на первом этапе адепты искусственного ускорения эволюции?), с помощью генетической правки не получится, так как аллели, призванные снизить риск развития одних патологий, часто увеличивают риск возникновения других. Распространенный вариант гена SLC39A8, например, защищает человека от гипертонии и болезни Паркинсона, но увеличивает шанс развития у него болезни Крона и ожирения. Его влияние на многие другие заболевания и взаимодействие с другими генами остается неизвестным, не говоря уже о том, как отзовутся совершенно новые генетические конструкции в последующих поколениях. Увлекшись подобными экспериментами, вместо здоровых и успешных людей можно нечаянно вывести вид «неведомых зверушек» и завести в тупик эволюцию. Причем ее жертвами станут те, кто в час икс не имел возможности влиять на принятие решения о своей генетической судьбе, поскольку был лишь клеткой, помещенной в чашку Петри.
Вторая причина — практическая. Авторы статьи явно преувеличивают коммерческие перспективы воображаемого массового рынка услуг по генному редактированию эмбрионов в пользу их особых талантов или упорства в достижении целей. Свойство товара, то есть заказанной модификации, дающей, к примеру, фору в определенных видах деятельности или нужную черту характера, невозможно проверить в момент покупки и весьма проблематично подогнать под какой-либо гарантийный срок и стандарт качества. Это пластические хирурги в Таиланде могут быстро продать результат работы, так как их результат налицо (а также на другие видимые и осязаемые части тела). В случае с корректировкой «конкурентных» генов никто точно не скажет, когда и в каком виде проявятся правки и что делать, если с новой «прошивкой» пациент не станет лучше и счастливее, а может, и вовсе будет изгоем. Кому предъявлять счета, если человек, например, с полезным для спорта геном агрессии станет гангстером, а с высоким IQ — сбежавшим от цивилизации фриком? Пример с Дороном Блейком, который получил в результате эксперимента по человеческой «селекции» непомерно высокий коэффициент интеллекта, красноречиво показывает, что «оптимальная вариация» гена даже по одной хорошо известной позиции не дает уверенности в эффективности инвестиций в «дизайнерских» людей.
Третья причина — этическая. Если представить, что когда-нибудь технологии позволят создать человека с совершенными ДНК-настройками и это, разумеется, будет доступно далеко не всем — сбудутся самые мрачные прогнозы о бесславном завершении эпохи Homo sapiens. Помните страхи Стивена Хокинга о расе самопрограммируемых людей, которые по закону джунглей заставят самоустраниться своих сородичей с обычным, немодифицированным геномом? Вы и правда мечтаете о такой эволюции, даже если думаете, что попадете в «высшую касту»?
Миллионы лет своего развития человечество шло к существующему ныне разнообразию людей, которое выражается в разных темпераментах, физических возможностях, внешности, интересах, способностях переносить жару и холод, пристрастиях к разным видам деятельности и даже политических взглядах. Мы стремимся к совершенству через упорный труд, неуемное любопытство, страстную сердечную молитву — и чувствуем драйв жизни, раз за разом создавая свою улучшенную копию. Станем ли мы счастливее, если получим на старте «имплант превосходства»? Или будем никчемными, глубоко несчастными людьми с идеальными ДНК? Отказаться от удивительного наследия эволюции в угоду чьим-то сиюминутным представлениям о «лучшем дизайне» будет непростительной и непоправимой ошибкой. Нужно ли тогда бороться за сохранение исчезающих видов животных и растений, если с легкостью можно вычеркнуть из истории самих себя?
Одновременно стоит признать: авторы статьи правы в том, что наука стремительно приближается к рубежу, на котором открывается возможность исправлять заложенные в геноме человека «ошибки природы», и на этом фоне градус дискуссии о гранях допустимого при вмешательстве в человеческую ДНК будет нарастать. В наступившем 2023 году, с большой долей вероятности, в медицинскую практику впервые войдет CRISPR-терапия нескольких видов мышечных дистрофий и двух генетических заболеваний крови — бета-талассемии и серповидно-клеточной анемии. В России, в обход законодательно утвержденных правил классических медицинских экспериментов, впервые будет введен специальный режим тестирования генного препарата против наследственной слепоты. Перспективы методик исправления мутаций в человеческих генах сегодня связывают с надеждой на излечение редких генетических патологий, не поддающихся традиционной терапии. Это далеко не пик могущества генетиков, а первые шаги, за которыми, хочется верить, последует избавление человечества от мучительных и фатальных наследственных болезней, но не воплощение пророчеств антиутопии.