Что и для кого шьёт легкая промышленность Башкирии: исследование РБК-Уфа. "РБК-Башкортостан". 20 марта 2017

Почему инвестиции "отложены на неопределенный срок", а субсидии помогли выборочно
Два года назад власти Башкирии анонсировали меры по спасению легкой промышленности (текстильной, швейной, обувной) от кризиса: их можно было назвать радикальными. Во-первых, менялась схема: вместо довольно "размазанных" и разнородных форм господдержки теперь предлагалось сосредоточиться на ощутимом – до половины стоимости – субсидировании закупок отечественных расходных материалов. Во-вторых, на эти цели предполагалось направить более 100 млн рублей, что стало бы очень ощутимым вливанием в отрасль в контексте последних лет. Основные игроки рынка, опрошенные тогда РБК-Уфа, говорили, что "давно ждали этого решения" и теперь "с субсидиями нам будет полегче".
Некоторые итоги можно подвести сейчас: революции в развитии не случилось. Текстильное и швейное производство закрыло год со стандартным "минусом" в 1,4% (тот же результат был в 2015-м по отношению к предыдущему году). А вот кожевенное и обувное производство показало "плюсы" (4,3% и 18,7% соответственно), но эта отрасль переломила отрицательный тренд еще в 2015 году.
Усиливается расслоение на рынке. Сильные игроки показывают приличный рост (рекорд-2016 принадлежит "Алмазику", фабрике детской обуви из Давлеканово: 51%), который, впрочем, за единичными исключениями, немного ниже темпов этих же предприятий в 2015 году. Слабые – закрываются. В последние два года закрылись несколько крупных предприятий, что нанесло экономике и "социалке" муниципалитетов ощутимый урон. Последняя новость пришла 15 марта: арбитраж признал банкротом ЗАО "Ишимбайская чулочная фабрика". Как следует из материалов исполнительных производств, которые приводит "Коммерсант", предприятие было убыточным с 2013 года. Год назад минпром заявлял, что "снижение допущено из-за проведения реорганизации предприятия".
Всё ли зависит от госсубсидий?
Власти склоняются к мысли, что в значительной степени – да. Эту позицию в беседе с РБК-Уфа критиковали некоторые эксперты, которые говорили о том, что "это вопрос рыбы и удочки: неэффективным предприятиям опять дают рыбу вместо того, чтобы помочь ее добыть". Отвечая на запрос РБК-Уфа, министерство промышленности и инновационной политики Башкирии сообщило, что "на снижение индекса промышленного производства повлияло прекращение в 2015 году деятельности ООО "ФНМ-Юнис" и ООО "Башкирский текстильный комбинат". При этом предприятия, получившие господдержку за счет республиканского бюджета, отработали 2016 год с положительной динамикой роста производства".
Субсидии получили 10 предприятий. Сумма – 26,9 млн – разделилась надвое между производителями текстиля и одежды (4 предприятия) и обуви (3 предприятия и 3 ИП). Все предприятия из этого списка, действительно, продемонстрировали положительную динамику, хотя в некоторых случаях и условную. Так, уфимское ЗАО "Комбинат рабочей одежды" показало рост производства на 1,1%, тогда как в 2015 году он составлял 38%.
При этом, если смотреть списки предприятий отрасли с положительной динамикой в 2016 году, можно заметить, что рост показали не только получатели субсидий. Это, например, Ишимбайская трикотажная фабрика (около 2%), производитель подушек "Серафимовская пушинка" (+4%), производители обуви "Сумра" из Белорецка (+1%) и "Серебряный пик" из Уфы (+10,8%).
В числе тех, на кого государство планировало распространить меры поддержки, были и те, кто позже обанкротился. Как сообщало агентство "Башинформ" в мае 2015 года, при разработке новой схемы субсидий "особое внимание правительство уделит девяти предприятиям отрасли, которые в сумме обеспечивают 79% отгруженной текстильной и швейной продукции и 46% – кожевенной и обувной". Из приведенного списка только четыре (меньше половины) получили субсидии в 2016 году; в списке есть обанкроченные Башкирский текстильный комбинат и Ишимбайская чулочная фабрика.
Кризис и конкуренция с Азией вместо Европы
Как видно из статистики, объем отгруженной продукции в текстильной и швейной отрасли резко упал в 2013 году – с 5,4 млрд до 4,6 млрд рублей. По индексу промышленного производства кризисным стал 2014 год: падение составило 15%. Власти объясняли это не только ситуацией с курсом валют, но и "падением спроса на товары легкой промышленности как со стороны населения, так и в секторе b2b". При этом в 2015 году текстильное производство утратило позиции, в основном, за счет падения объемов ткацкого (16,6%) и нетканного (34,4%) производств.
Кожевенная и обувная промышленность потеряла меньше всего: упав в разгар кризиса на 4,4%, далее она возвращала позиции (до 12,4% роста индекса производства по итогам 2015 года). В стоимости отгруженной продукции эта отрасль даже ничего не потеряла, показав рост едва ли не вдвое – с 370 млн (2012) до 618 млн рублей (2015).
В риторике участников рынка во время кризиса прочно закрепился тезис о том, что колебания валют несут не только урон отрасли, но и делают менее доступной для населения продукцию конкурентов, и не только европейских. Об этом говорил министр Алексей Карпухин: "Развитие производств [кожи и обуви] обеспечил рост потребительского спроса населения на продукцию из кожи, повысившую свою конкурентоспособность по цене с аналогами из Юго-Восточной Азии". Ему вторит Ильшат Сафиуллин, гендиректор MADYART – бренда деловой одежды для женщин, который базируется в Уфе (ранее назывался Mary Stone): "Сегодняшняя ситуация как нельзя более выгодна российскому производителю. Известные европейские бренды стали многим недоступны. Дешевые азиатские в связи с девальвацией рубля стоят уже не так дешево".
Плюсы и минусы нового типа субсидий
Схема, которую ввели в действие в Башкирии в 2015 году, предполагала не только увеличение суммы, но и концентрацию на одной мере: субсидировать закупку сырья, произведенного на территории региона. Довольно быстро выяснилось, что это малореально, и программу пришлось корректировать. "Соотношение суммарных расходов на сырье и материалы республиканских и российских производителей составляет примерно 1:10, – заявил тогда Алексей Карпухин. – У российских компаний республиканские предприятия закупают сырья на 1 млрд рублей, аналогичный закуп по республике составляет 101,5 млн рублей". Более того, выяснилось, что крупные предприятия отрасли вообще не покупают в Башкирии ничего. В результате минпром начал субсидировать закупку материалов российского производства (покрытие 25% расходов), но дополнительную льготу для тех, кто покупает сырье в Башкирии, оставил (покрытие 50% расходов).
По объему выделенных государством средств получилось "как всегда": на 102 млн просто не нашлось бюджетных резервов. И в 2015, и в 2016 годах бюджет смог выделить на это по 26,9 млн рублей.
В 2015 году, по оценке минпрома, субсидии помогли предприятиям отрасли – участникам программы – снизить расходы на закупку сырья в среднем на 20%. В частности, "Искож" стал тратить на российское сырье на 14,2% средств меньше, чем раньше, на башкирское – на 50%. Для "Комбината рабочей одежды" экономия составила 12,2% и 40% соответственно.
При этом нововведение подошло далеко не всем. Опрошенные РБК-Уфа участники рынка отмечали, что субсидии помогут только тем, кто выпускает продукцию нижней ценовой категории: "Продукция более высокого класса качества предполагает использование более дорогого сырья, которого в России нет". Впрочем, и министр, слова которого приводил "Башинформ", признавал, что для ряда производителей "в России сырьевой базы практически нет".
Для производства обуви новая схема оказалась более приемлемой. Коммерческий директор фабрики "Алмазик" Альфина Шарафиева рассказывала РБК-Уфа, что "100% нашего сырья – российского производства", и с 2015 года предприятие получило доступ к субсидиям, которыми раньше не могло воспользоваться: "В Башкирии сырье везем из Мелеуза и Нефтекамска, резину для подошвы берем в Кирове, в Богородске закупаем натуральную кожу для подклада". Технолог Татьяна Пастух в беседе с РБК-Уфа дополнила этот список тем, что "закупаем у российских производителей и клей, и лаки: качество нас полностью устраивает. План производства планируем поднять еще на будущий год".
А вот на Ишимбайской фабрике трикотажных изделий столкнулись с невозможностью войти в госпрограммы. "Нужная нам пряжа и фурнитура в России не производится, всё покупаем за границей, – рассказала главный экономист Наталья Касьянова. – Пряжу берем в Узбекистане и Беларуси. Химикаты – в Европе. Из-за границы приходится везти красители, текстильно-вспомогательные вещества, печатные композиции". В результате предприятие столкнулось с проблемами из-за скачков валюты. Главный инженер Руслан Туктаров напомнил, что "в России хлопок не растет", и уточнил, что материалы закупаются все же не напрямую за границей, а "у представителей в Москве".
Ильшат Сафиуллин (MADYART) также говорит о том, что "мы были бы рады использовать сырье из России, но, к сожалению, не нашли производителей, качество которых удовлетворяло бы нашим требованиям". Ранее в интервью РБК-Уфа он отмечал, что "отсутствие российского текстиля мирового стандарта качества" мешает производителям одежды не только из-за колебаний курсов валют, но и тем, что невозможно организовать поставку тканей оперативно – "в течение пяти-семи дней с момента заказа".
Уфимский бизнесмен Игорь Черненко (ранее возглавлял региональную ассоциацию организаций предпринимательства Башкирии, сейчас работает, в том числе, в сфере легкой промышленности) подтвердил, что проблемы с логистикой при работе через посредников существуют: "Коллеги в Испании через три дня получают ткань, а для уфимцев с момента заказа проходит четыре месяца... На московских складах хронически не хватает ткани". По его мнению, предложенная властями Башкирии схема субсидирования плоха тем, что "вместо того, чтобы помочь бизнесу произвести хорошие изделия, его, по сути, принуждают брать то, от чего следовало бы отказаться".
Выход – униформа?
По мнению игроков рынка, в выгодном положении от новой субсидии оказались, в первую очередь, производители не только одежды нижней ценовой категории, но и спецодежды. То, что драйвером швейной отрасли в регионе, по оценке минпрома, является именно Комбинат рабочей одежды, косвенно подтверждает этот факт. Судя по каталогу продукции, одним из главных корпоративных заказчиков является РЖД: комбинат шьет все виды железнодорожной формы. В 2015 году он отгрузил продукции на 1,8 млрд рублей – это треть от общей стоимости отгруженной продукции легкой промышленности и рекорд среди предприятий.
Сообщая об успехах еще одного предприятия – ООО "Уфимский трикотаж", минпром подчеркивает, что "рост производства [почти на 40%] обусловлен тем, что в 2016 году предприятие работало с крупными сетевыми компаниями под заказ. Доля заказных позиций составляет 70% от общего объема производства". В основном предприятие предлагает школьную форму: сообщается о более 300 моделей трикотажных изделий.
Об особой роли выпуска спецодежды в швейной отрасли Башкирии ранее говорил и другой собеседник РБК-Уфа – замначальника регионального управления исполнения наказаний Бакир Самигуллин. Отмечая, что "в Башкирии отсутствуют крупные производители швейной продукции", он говорил о том, что девять колоний в регионе наладили масштабное производство формы и обуви для самой же системы ФСИН. В 2016 году за решеткой выпустили формы на 175 млн рублей (подробнее об этом можно прочитать в материале "Несвободный рынок: что, для кого и почём производят в колониях Башкирии"). Конечно, тезис об "отсутствии в Башкирии" – явное преувеличение: стоимость отгруженной продукции упомянутого КРО – в 10 раз больше, (впрочем, другие конкуренты остались далеко: стоимость отгруженной продукции "Уфимского трикотажа" втрое ниже показателя УФСИН). Но мысль о том, что производство униформы может являться драйвером отрасли – вследствие специфики требований крупных заказчиков, и как бы частично "подменять" запрос рынка с его более диверсифицированным подходом, имеет право на существование.
Социальная "изнанка" швейной индустрии
Вопросы развития легкой промышленности чувствительны для властей еще и потому, что имеют ярко выраженную социальную окраску. Об этом открыто говорил и министр, напоминая, что "персонал предприятий легпрома на 95% составляют женщины". Ликвидация каждого крупного предприятия порождает долгое "эхо", неприятное для властей. Когда в 2015-м обанкротился Башкирский текстильный комбинат, то возникла задолженность по зарплате в 19 млн рублей, сохраняющаяся до сих пор: в нынешнем году Гострудинспекция назвала эту задолженность в пятерке "самых проблемных".
О том, что основную часть в структуре расходов производителя одежды составляет именно оплата труда, говорил даже директор MADYART: "даже" – потому что этот производитель закупает материалы в Европе. При всех нюансах работы с поставщиками Испании, Португалии, Франции и колебаниях курса евро, и при отсутствии субсидий, эта составляющая все равно не превышает 30 – 40% в структуре расходов и ниже расходов на оплату труда (в группе компаний работают более 300 человек).
При этом зарплаты в отрасли остаются скромными. По данным Росстата, средняя зарплата в текстильном и швейном производстве в Башкирии составила в 2016 году 15,7 тыс. рублей (+4,1% к 2015 году), в кожевенном и обувном – 11,8 тыс. (+2,2%). Это самые низкие официальные зарплаты по всем видам деятельности. "Максимальный уровень зарплаты по предприятиям отрасли отмечается на ОАО "Искож" – 18,0 тыс. рублей", – ранее сообщал минпром (по итогам 2015 года это же предприятие оказалось лидером отрасли по росту зарплаты: +21%).
Отрасль пережила наибольшие потрясения в 90-е годы, это повлияло и на рынок труда. Ильшат Сафиуллин рассказывал РБК-Уфа, что из-за того, что крупнейшие швейные гиганты – "Мир", ХБК, трикотажная фабрика – перепрофилировались под торговые площади, на рынке труда появилось большое количество высококвалифицированных специалистов. Он же рассказал о том, что резко упало качество подготовки новых специалистов, и это тоже не способствует сбалансированности на рынке "Сейчас во многих колледжах, лицеях на швейных специальностях едва ли набираются одна-две группы. Берут туда всех практически без конкурса. Идут на различные ухищрения, чтобы создать хоть какой-то спрос: например, набирают группы на профессию "технолог-конструктор-модельер". В итоге страдает качество подготовки выпускников". Игорь Черненко в беседе с РБК-Уфа посетовал, что все, кто получает действительно хорошее образование, в том числе за счет производителей, и "проходят обучение где-нибудь в Милане, не хотят возвращаться и остаются в Москве".
Инвестиций ждать неоткуда?
Это остается самой серьезной проблемой отрасли. Еще в позапрошлом году министр промышленности признавал в докладе, что инвестпроекты в этой сфере "перенесены на неопределенный срок", и это беспокоит ведомство наряду со снижением рентабельности производств. Так, например, резкое снижение производства на Нефтекамской кожгалантерейной фабрике (на 23%) в ведомстве объяснили именно высокой степенью износа (до 70%) площадей и оборудования: из-за этого производство "не способно к дальнейшему развитию, требуются значительные капитальные вложения на реконструкцию помещений и техническое перевооружение".
И наоборот: рост производства "Уфимского трикотажа" в 2016 году, как рассказали в минпроме, во многом связан с введением в строй нового оборудования и технологии "вывязывания по контуру". Теперь "инновационная продукция", как ее здесь называют, составляет около 90%. В 2015 году модернизацию проводил уфимский Комбинат рабочей одежды, который ввел складской автоматизированный комплекс в Уфе и инвестировал 60 млн рублей в оборудование для дочерней Учалинской швейной фабрики.
Тем не менее, примеров немного, а главное, крупные игроки рынка вынуждены в большей или меньшей степени решать эту проблему сами, без крупных вложений со стороны: власти признают "низкую инвестиционную привлекательность" одной из ключевых проблем отрасли. Вопрос, который задал Игорь Черненко – "Кто будет вкладываться в не растущий рынок?" – остается открытым.